в Иркутске 08:23, Апр. 18
Как сбивалась спесь или каково "волку" оказаться в роли подопытного кролика, или как канцелярская крыса топчет педали
Путевые заметки участника велопробега Чертова Гора – Царские Ворота – Переезд, 8 октября 2005 года.
Без особых затей и треволнений – стандартная процедура сборов поутру. Рюкзак: газовая горелка, баллон к ней, котелок на 1,5 литра, бутерброды с нарезанными сыром и сервелатом, 2 мега-сникерса, 10 пакетиков чая "Greenfield" в фольге, 1 полутора литровая бутылка с водой для чая, 2 бутылки с водой для питья на ходу (по 0,6 литра), аптечка. Экипировка (осенний вариант) была дополнена флисовой курткой, шапочкой и надетыми поверх велотрусов штанцами, впрочем, весьма легкими. Велоаптечка, велонасос – само собой разумеется, уже лежали в рюкзаке / висели в бардачке под седлом велосипеда. Мой велодрын (GT Avalanche 1.0) уже неделю стоял как вымытый до блеска в Ушаковке, цепь смазана.
По приезду на вокзал я повертел головой по сторонам, выискивая знакомцев на велосипедах. Никого не высмотрел. Хмыкнул и окончательно (ну, мне так думалось тогда) утвердился в маршруте Трудный – Витязь – Орленок – Большой Луг, чтобы успеть на электричку на 14:05.
Вроде бы день обещал быть обычным, но, видимо, кто-то дернул меня за ногу и не прекращал дергать весь день. Я решил уменьшить холостой ход на передних и задних тормозах (V-brake) – второй за сезон комплект тормозных накладок был на последнем издыхании. С передним тормозом я справился быстро и, посапывая от усердия и удовольствия от проделанной работы, приступил к заднему. Но там меня ждала первая засада – болт, фиксирующий тросик, полностью сорвал резьбу на рычаге. Я заскучал – без тормозов на велосипеде придется тормозить головой или пузом. Почесал в задумчивости голову, её от этих ласк осенило. Я соорудил из торчащего кончика тросика кольцо-петлю и затянул её на болте. Подкрутил болт и настроил тормоза. Идея оказалась удачной – тормозам пришлось много работать в этот день, но эта конструкция ни разу не подвела.
После чего залез в последний вагон электрички, поставил велосипед в "карман" за последним купе и сел клеить запасную камеру (все никак руки не доходили). Пока я ее клеил, на Академической залезла группа велосипедистов, с которыми мне и посчастливилось провести ТОТ день.
Все началось с того, что у одного из велосипедистов (как оказалось впоследствии, её звали Элеонора) осколком стекла была проколота камера. Другой велосипедист (соответственно, Макс) с чувством знания дела (что было видно, как минимум, за версту) пальцами (!) пытался разбортировать покрышку. Последняя была заслуженным ветераном и упорствовала изо всех сил. Я посмотрел на это дело и предложил свой набор монтировок. Мою помощь вначале надменно отклонили. Потом, видимо, разобравшись, что упертая покрышка – это не повод для проявления спортивно-бойцовского характера, колесо было разбортировано при помощи монтировок (мне эта процедура чем-то напомнила открывание консервной банки консервным ножом). Тут девушка начала клеить камеру, а парень – вставлять другую камеру. Признаюсь, только в этот момент я сопоставил кое-какие обрывочные факты, и до меня дошло, что я только что снисходительно давал советы авторам сайта Angara.Net. Особо и нездорово любопытствующим поясняю – мне не стало стыдно, и краснеть я вовсе не собирался.
Потом был дальнейший цирк с этим колесом. Оно через пару минут спустило – вставленная камера также оказалась дырявой. Вставили только что заклеенную – тоже спустило. Чтобы не забивать этот отчет подробностями, сразу скажу, что в двух камерах было найдено минимум по 2 дырки, колесо было бортировано не менее 5 раз, были опробованы 2 марки клея, испорчены втуне 2 заплатки. Во время этих манипуляций я был социологически опрошен, со мной провели собеседование, была проверена моя экипировка, и я был признан условно годным для включения в группу, состоявшую на тот момент из Элеоноры, Макса, Владимира и Миши. Как я понял, окончательное решение было принято единственно благодаря газовой горелке, лежавшей в моем рюкзаке. Я благодарен судьбе за то, что мне не пришлось сдавать нормы ГТО, приседать и прыгать перед приемной комиссией для того, чтобы продемонстрировать свою, какую ни есть, но физическую форму.
Как говорил Чингисхан, вся прелесть путешествий – это возможность увидеть новые места и познакомиться с новыми людьми. Вот на это я и купился.
Короче, дело закончилось тем, что я с пылом и прилежанием новоиспеченного масона прослушал описание маршрута, посмотрел на заламинированной карте Элеоноры его примерное прохождение.
Слезли на остановке Чертова Гора и покатили под горку субъективно метров 200, а на самом деле – около километра. Потом по асфальтированной дороге поехали в сторону Тункинской долины. В лицо дул довольно сильный ветер. На выезде из Култука перекусили в кафешке.
Пока я приноравливал и пристраивал набитое пузо на рамке велосипеда, асфальт закончился. К этому моменту потеплело, и на повороте на гравийку вся велокоманда остановилась, чтобы одеться полегче.
Проехали на велосипеде в гору метров 500, и потом пришлось с велодрына слезть и вести его, то и дело норовящего вырваться из рук на каком-нибудь валуне или камне, держа за руль.
Погрустнелось. Место это называлось Тягунчиха (мне сказали, что у этого подъема есть несколько названий, но я бы окрестил эту гору только так).
Через километр у меня остался лишь один, проверенный на множестве тягунах, способ идти дальше. Я начал считать парные шаги, что позволяло выровнять дыхание, и через 50 таких шагов я делал небольшую остановку. В такие моменты я с вполне объяснимой грустью озирал окрестности, пыхтя, как загнанная лошадь. Элеонора с Максимом, беззаботно переговариваясь, с места в карьер ушли, что называется, "в точку", и мы остались втроем – Владимир, Миша и я. Когда мне уже уверенно начало казаться, что в этом мире существую только я один во всей Вселенной наедине с бесконечным подъемом в гору, психически дергающимся рулем велосипеда, солнцем и мошкой, Миша сказал мне, что осталось идти 200 метров. По мгновению руки жутковатое чувство приобщенности к вселенским вопросам исчезло, и с осознанием того, что мне осталось пройти жалких четыре участка по 50 парных шагов, я потопал дальше вверх.
Однако через четыре, пять и шесть таких участков я все также видел впереди и над собой идущую в бесконечность дорогу. Я поинтересовался у Миши, чем объясняется такой оптически-метрологический обман зрения. Выяснилось, что 200 метров – это по перепаду высот, по альтиметру. Стало грустно, поскольку я вспомнил школьный курс геометрии, и по нему следовало, что идти нужно было 200 метров по альтиметру или порядка 800 метров по прямой. Деваться было некуда, и я, считая парные шаги, одновременно бормотал под нос:
Начало
Без особых затей и треволнений – стандартная процедура сборов поутру. Рюкзак: газовая горелка, баллон к ней, котелок на 1,5 литра, бутерброды с нарезанными сыром и сервелатом, 2 мега-сникерса, 10 пакетиков чая "Greenfield" в фольге, 1 полутора литровая бутылка с водой для чая, 2 бутылки с водой для питья на ходу (по 0,6 литра), аптечка. Экипировка (осенний вариант) была дополнена флисовой курткой, шапочкой и надетыми поверх велотрусов штанцами, впрочем, весьма легкими. Велоаптечка, велонасос – само собой разумеется, уже лежали в рюкзаке / висели в бардачке под седлом велосипеда. Мой велодрын (GT Avalanche 1.0) уже неделю стоял как вымытый до блеска в Ушаковке, цепь смазана.
По приезду на вокзал я повертел головой по сторонам, выискивая знакомцев на велосипедах. Никого не высмотрел. Хмыкнул и окончательно (ну, мне так думалось тогда) утвердился в маршруте Трудный – Витязь – Орленок – Большой Луг, чтобы успеть на электричку на 14:05.
Вроде бы день обещал быть обычным, но, видимо, кто-то дернул меня за ногу и не прекращал дергать весь день. Я решил уменьшить холостой ход на передних и задних тормозах (V-brake) – второй за сезон комплект тормозных накладок был на последнем издыхании. С передним тормозом я справился быстро и, посапывая от усердия и удовольствия от проделанной работы, приступил к заднему. Но там меня ждала первая засада – болт, фиксирующий тросик, полностью сорвал резьбу на рычаге. Я заскучал – без тормозов на велосипеде придется тормозить головой или пузом. Почесал в задумчивости голову, её от этих ласк осенило. Я соорудил из торчащего кончика тросика кольцо-петлю и затянул её на болте. Подкрутил болт и настроил тормоза. Идея оказалась удачной – тормозам пришлось много работать в этот день, но эта конструкция ни разу не подвела.
После чего залез в последний вагон электрички, поставил велосипед в "карман" за последним купе и сел клеить запасную камеру (все никак руки не доходили). Пока я ее клеил, на Академической залезла группа велосипедистов, с которыми мне и посчастливилось провести ТОТ день.
Descending
Все началось с того, что у одного из велосипедистов (как оказалось впоследствии, её звали Элеонора) осколком стекла была проколота камера. Другой велосипедист (соответственно, Макс) с чувством знания дела (что было видно, как минимум, за версту) пальцами (!) пытался разбортировать покрышку. Последняя была заслуженным ветераном и упорствовала изо всех сил. Я посмотрел на это дело и предложил свой набор монтировок. Мою помощь вначале надменно отклонили. Потом, видимо, разобравшись, что упертая покрышка – это не повод для проявления спортивно-бойцовского характера, колесо было разбортировано при помощи монтировок (мне эта процедура чем-то напомнила открывание консервной банки консервным ножом). Тут девушка начала клеить камеру, а парень – вставлять другую камеру. Признаюсь, только в этот момент я сопоставил кое-какие обрывочные факты, и до меня дошло, что я только что снисходительно давал советы авторам сайта Angara.Net. Особо и нездорово любопытствующим поясняю – мне не стало стыдно, и краснеть я вовсе не собирался.
Потом был дальнейший цирк с этим колесом. Оно через пару минут спустило – вставленная камера также оказалась дырявой. Вставили только что заклеенную – тоже спустило. Чтобы не забивать этот отчет подробностями, сразу скажу, что в двух камерах было найдено минимум по 2 дырки, колесо было бортировано не менее 5 раз, были опробованы 2 марки клея, испорчены втуне 2 заплатки. Во время этих манипуляций я был социологически опрошен, со мной провели собеседование, была проверена моя экипировка, и я был признан условно годным для включения в группу, состоявшую на тот момент из Элеоноры, Макса, Владимира и Миши. Как я понял, окончательное решение было принято единственно благодаря газовой горелке, лежавшей в моем рюкзаке. Я благодарен судьбе за то, что мне не пришлось сдавать нормы ГТО, приседать и прыгать перед приемной комиссией для того, чтобы продемонстрировать свою, какую ни есть, но физическую форму.
Как говорил Чингисхан, вся прелесть путешествий – это возможность увидеть новые места и познакомиться с новыми людьми. Вот на это я и купился.
Короче, дело закончилось тем, что я с пылом и прилежанием новоиспеченного масона прослушал описание маршрута, посмотрел на заламинированной карте Элеоноры его примерное прохождение.
Лирика
Слезли на остановке Чертова Гора и покатили под горку субъективно метров 200, а на самом деле – около километра. Потом по асфальтированной дороге поехали в сторону Тункинской долины. В лицо дул довольно сильный ветер. На выезде из Култука перекусили в кафешке.
Осознание суровой действительности
Пока я приноравливал и пристраивал набитое пузо на рамке велосипеда, асфальт закончился. К этому моменту потеплело, и на повороте на гравийку вся велокоманда остановилась, чтобы одеться полегче.
Проехали на велосипеде в гору метров 500, и потом пришлось с велодрына слезть и вести его, то и дело норовящего вырваться из рук на каком-нибудь валуне или камне, держа за руль.
Погрустнелось. Место это называлось Тягунчиха (мне сказали, что у этого подъема есть несколько названий, но я бы окрестил эту гору только так).
Через километр у меня остался лишь один, проверенный на множестве тягунах, способ идти дальше. Я начал считать парные шаги, что позволяло выровнять дыхание, и через 50 таких шагов я делал небольшую остановку. В такие моменты я с вполне объяснимой грустью озирал окрестности, пыхтя, как загнанная лошадь. Элеонора с Максимом, беззаботно переговариваясь, с места в карьер ушли, что называется, "в точку", и мы остались втроем – Владимир, Миша и я. Когда мне уже уверенно начало казаться, что в этом мире существую только я один во всей Вселенной наедине с бесконечным подъемом в гору, психически дергающимся рулем велосипеда, солнцем и мошкой, Миша сказал мне, что осталось идти 200 метров. По мгновению руки жутковатое чувство приобщенности к вселенским вопросам исчезло, и с осознанием того, что мне осталось пройти жалких четыре участка по 50 парных шагов, я потопал дальше вверх.
 |
Верхняя часть подъема по Тигунчихе |
И чайник сказал утюгу:
– Я дальше идти не могу.
И заплакали блюдца:
и т.д.
Короче, когда мы вышли на прямой участок дороги, у меня чуть-чуть не хватило сил заорать "Yes! I did it!" и станцевать канкан.
Сухие цифры говорят, что это подъем тянулся всего 2 километра. Всего два! А сколько мыслей и чувств!
Мошка и гнус. Мои камрады с каким-то непонятным мне сладострастием и странноватой улыбкой часто упоминали про этих представителей мира насекомых. За этот день я имел удовольствие познакомиться с ними поближе, что называется вживую. На подъеме в гору, легкие, не получая достаточного количества кислорода, давали команду то и дело отключающемуся мозгу открыть рот пошире. Вот в этот-то широко раззявленный рот и набивалась мошка. Съев около полукилограмма этого "добра", я понял, что улыбаться при слове "гнус и мошка" соответствующим образом я уже смогу.
Понятие "велосипедный" – очень расплывчатое. У меня был опыт условно велосипедных маршрутов. Первый – когда я полтора часа ковырялся в районе Батарейной-Мегета в снежно-грязевой каше во время моего самого первого велопробега Иркутск-Мегет. Второй – когда ковырялся в грязево-снежной каше в районе Трудного-Подкаменной (тогда мой камрад произнес исторические слова: "Зачем мы взяли велосипеды? Взяли бы тележки, нагрузили бы их камнями и на себе так же перли – эффект был бы тот же").
Так вот, это маршрут, обозначенный организаторами как "велосипедный", также условно велосипедный. Поясняю.
Во-первых, может быть, так это и надо, но ровно половина (а для меня субъективно – все 95%) маршрута идут в гору. Строго в гору. Никуда не сворачивая. А если дорога куда и сворачивает, то только в направлении куда более крутого подъема.
Во-вторых, после той по-женски своеобразной Тигунчихи пошли участки условно прямые. Условно – потому что травы там не по ступицу, а по рулевую колонку, мха и нападавшей хвои лиственниц и пихты, ну и широколиственных деревьев – как раз на половину высоты покрышки колеса. Благодаря этим делам я, как мне кажется, очень хорошо понял выражение "тупая рама" – велосипед, такое было чувство, катился не более 10 см. Сразу вязнул и норовил остановиться. Ну и лужи – поперек себя шире – тоже никуда не делись.
В-третьих, треть маршрута, голову готов положить под заклад, – точно условно велосипедная. "Буреломы" – красивое слово, и оно мне до сих пор нравится, но буреломы и велосипед, когда ты его то и дело через очередное поваленное дерево перебрасываешь, – рядом стоящие, как-то слабо стыкуются... Я взял с собой фотоаппарат (дополнительные 700 г лишнего веса) и сделал пару снимков. Когда я выбирал экспозицию, ко мне в видоискатель случайно на фоне высокой травы, нападавшей хвои и деревьев попал мой велосипед, лежавший посереди всего этого, как выразился Владимир, "безобразия". У меня возникло смутное подозрение, что все эти красоты добротной тайги (не поверите, но на протяжении нескольких километров не было видно ни единого следа пребывания славян!) и мой велодрын – малосовместимы. Я предвидел обвинения в несоблюдении чувства такта и меры, в злоупотреблении возможностями Photoshop'а...
В-четвертых, буреломами дело не ограничивалось. Некоторый участок дороги в районе Врат (они же "Царские ворота") мы шли по извилистой и узкой тропинке, по щиколотку утопая во мху. Тропинка эта была настолько извилистой, что я сделал такое наблюдение. Я останавливался на некоторое время и следил за передвижениями идущих впереди меня Миши и Владимира. С моего места было видно, как они вначале круто забирали влево, потом шли прямо, потом забирали круто вправо. Я же, выбрав направление, шел наперерез. И, честно говоря, никакой разницы в удобстве тропы перед бездорожьем, по которому я срезал путь, я не заметил – настолько тропинка эта была малохоженной. Мало того, после небольшого привала у Царских Ворот", где нас нагнали "заскочившие" на Камень Мойготы неугомонные Элеонора и Максим, я большую часть пути по этой тропинке пер велосипед на себе, повесив его на плечо.
В-пятых, та оставшаяся от подъемов "жалкая" половина маршрута в виде спусков мало пригодна для беззаботной прогулки сломя голову. В смысле, разгонялся я ото всей души, но незнакомая дорога и обилие разнообразных валунов, камней и просто естественных бугорочков и впадинок на чисто таежной дороге, по которой ездят лесовозы, заставляли налегать на тормоза. Новые колодки на моем велосипеде скрипят похлеще УАЗ'иковских, и окрестности оглашались скрежетом тормозов, бренчанием цепи и дребезжанием заднего крыла. Шумел я так, шумел, пока не решил попробовать на одном участке подпрыгнуть на камне. Что ж, подпрыгнул и даже приземлился. К сожалению, отдельно от велосипеда. Пока я пересчитывал свои руки-ноги, через облако пыли, поднятого мною, подъехала Элеонора и поинтересовалась результатами инвентаризации упавшего тела. Комплектность моя не уменьшилась, а даже приросла парой синяков, шишек и ссадин. Само собой разумеется, после этого я "немного" угомонился. Особенно когда Макс проникновенно поведал быль о том, как на его памяти один из подобных полетов с велосипеда закончился парой выбитых о землю зубов.
Потом мы подъехали к началу подъема возле домика врагов леса – лесорубов. Вот тут-то и началось.
Начался тот ужас в виде 10-километрового подъема. Моя тактика прохождения подъемов – силовое педалирование с ходу на повышенной передаче – была раскритикована участниками велопробега, ну и самим подъемом, конечно. Привычка – привычкою, но здесь я понял, что мне нужно как-то приспосабливаться и учиться яростно вращать педали на передаче "1-2" вместо обожаемых степенных "2-4" стоя на педалях. Выводы я для себя сделал, но переучиваться решил как-нибудь в следующий раз. Здесь я просто с ходу залетал на подъем, крутил педали на "2-4" до тех пор, пока мог, потом слазил с велосипеда и катил его самоходом. В эти моменты (а их было много) кончик моего лежавшего через плечо языка достигал копчика. Отнюдь не соседского, само собой разумеется.
Видок у меня был неважнецкий, и, видимо, поэтому меня по прохождению очередного участка дороги спрашивали – мол, как дела.
Я понял, организаторам велопробега ото всей души хотелось облепить меня датчиками для измерения моего кровяного давления, частоты пульса и дыхания, но вся эта мини-лаборатория просто много весит. Потому сбор данных от подопытного кролика ограничивался словесным сбором данных в виде опросов типа: "Жив? Съел сникерс? И что ты в данный момент чувствуешь?" Я старался отвечать как можно честнее, ибо чувствовал ответственность перед теми, кто, прочитав на сайте заметку Элеоноры о нашей поездке, пойдут следом за нами.
А я ничего не чувствовал. Просто ехал себе. Когда надо – шел. Когда надо – пил воду из бутылки. Старательно поворачивал голову вслед белке или там зайца, которых высматривали Макс и Элеонора. Но линию ЛЭП заметил – ведь после неё до места привала осталось всего 6 км.
Приехали на Переезд в начале девятого, на горелке в темноте вскипятили воду и заварили чай. Перекусили. А потом пришла и электричка – на 20:50.
В вагоне я старательно дышал, что-то говорил – короче, изображал активность человеческого организма. Но на самом деле мне хотелось лишь забраться в ванну, смыть с себя завалы кристалликов соли, пыли. А затем – спать!
Этот маршрут запомнился мне, скорее всего, трудностями, своим разнообразием и непривычностью. Но более всего мне запомнилась зверская усталость на всем его протяжении.
Но никогда еще так не была долгожданна и замечательна бутылка пива, ожидавшая меня дома в холодильнике. Давно уже с таким довольным вздохом радости и облегчения я не рухал в постель. И давно уже я не был так доволен новизной поездки на велосипеде. Наверное, весь смысл вот таких вот вылазок на природу – борьба с самим собой, со своей усталостью, да и просто ленью. И результат этой борьбы ты видишь тут же – вот ты только что не мог двигаться, тебе хотелось упасть на землю и так лежать и лежать, пока что-нибудь не произойдет. Но ты все равно делаешь над собой еще одно усилие и вот – ты на вершине горы или в конце маршрута. Ты пересилил себя (всего то!), и ты победил. В первую очередь, самого себя. Прелесть спорта – это чувство победителя, наверное?
Поход удался на все 100%. Да, перебирая в уме всех своих знакомых, моя совесть не позволит прогнать ни одного из них по этому маршруту. Но, честное слово, сам бы я его вновь повторил – даже зная, что меня ожидает.
P.S. По своему опыту – не рекомендую ехать по этому маршруту с похмелья. Пожалеете.
– Я дальше идти не могу.
И заплакали блюдца:
и т.д.
Короче, когда мы вышли на прямой участок дороги, у меня чуть-чуть не хватило сил заорать "Yes! I did it!" и станцевать канкан.
Сухие цифры говорят, что это подъем тянулся всего 2 километра. Всего два! А сколько мыслей и чувств!
Осознание, часть вторая
Мошка и гнус. Мои камрады с каким-то непонятным мне сладострастием и странноватой улыбкой часто упоминали про этих представителей мира насекомых. За этот день я имел удовольствие познакомиться с ними поближе, что называется вживую. На подъеме в гору, легкие, не получая достаточного количества кислорода, давали команду то и дело отключающемуся мозгу открыть рот пошире. Вот в этот-то широко раззявленный рот и набивалась мошка. Съев около полукилограмма этого "добра", я понял, что улыбаться при слове "гнус и мошка" соответствующим образом я уже смогу.
Понятие "велосипедный" – очень расплывчатое. У меня был опыт условно велосипедных маршрутов. Первый – когда я полтора часа ковырялся в районе Батарейной-Мегета в снежно-грязевой каше во время моего самого первого велопробега Иркутск-Мегет. Второй – когда ковырялся в грязево-снежной каше в районе Трудного-Подкаменной (тогда мой камрад произнес исторические слова: "Зачем мы взяли велосипеды? Взяли бы тележки, нагрузили бы их камнями и на себе так же перли – эффект был бы тот же").
Так вот, это маршрут, обозначенный организаторами как "велосипедный", также условно велосипедный. Поясняю.
Во-первых, может быть, так это и надо, но ровно половина (а для меня субъективно – все 95%) маршрута идут в гору. Строго в гору. Никуда не сворачивая. А если дорога куда и сворачивает, то только в направлении куда более крутого подъема.
Во-вторых, после той по-женски своеобразной Тигунчихи пошли участки условно прямые. Условно – потому что травы там не по ступицу, а по рулевую колонку, мха и нападавшей хвои лиственниц и пихты, ну и широколиственных деревьев – как раз на половину высоты покрышки колеса. Благодаря этим делам я, как мне кажется, очень хорошо понял выражение "тупая рама" – велосипед, такое было чувство, катился не более 10 см. Сразу вязнул и норовил остановиться. Ну и лужи – поперек себя шире – тоже никуда не делись.
 |
В-четвертых, буреломами дело не ограничивалось. Некоторый участок дороги в районе Врат (они же "Царские ворота") мы шли по извилистой и узкой тропинке, по щиколотку утопая во мху. Тропинка эта была настолько извилистой, что я сделал такое наблюдение. Я останавливался на некоторое время и следил за передвижениями идущих впереди меня Миши и Владимира. С моего места было видно, как они вначале круто забирали влево, потом шли прямо, потом забирали круто вправо. Я же, выбрав направление, шел наперерез. И, честно говоря, никакой разницы в удобстве тропы перед бездорожьем, по которому я срезал путь, я не заметил – настолько тропинка эта была малохоженной. Мало того, после небольшого привала у Царских Ворот", где нас нагнали "заскочившие" на Камень Мойготы неугомонные Элеонора и Максим, я большую часть пути по этой тропинке пер велосипед на себе, повесив его на плечо.
|
|
|
|
 |
База лесорубов |
 |
Начало лесорубной дороги |
Потом мы подъехали к началу подъема возле домика врагов леса – лесорубов. Вот тут-то и началось.
Прозрение
Начался тот ужас в виде 10-километрового подъема. Моя тактика прохождения подъемов – силовое педалирование с ходу на повышенной передаче – была раскритикована участниками велопробега, ну и самим подъемом, конечно. Привычка – привычкою, но здесь я понял, что мне нужно как-то приспосабливаться и учиться яростно вращать педали на передаче "1-2" вместо обожаемых степенных "2-4" стоя на педалях. Выводы я для себя сделал, но переучиваться решил как-нибудь в следующий раз. Здесь я просто с ходу залетал на подъем, крутил педали на "2-4" до тех пор, пока мог, потом слазил с велосипеда и катил его самоходом. В эти моменты (а их было много) кончик моего лежавшего через плечо языка достигал копчика. Отнюдь не соседского, само собой разумеется.
Видок у меня был неважнецкий, и, видимо, поэтому меня по прохождению очередного участка дороги спрашивали – мол, как дела.
Я понял, организаторам велопробега ото всей души хотелось облепить меня датчиками для измерения моего кровяного давления, частоты пульса и дыхания, но вся эта мини-лаборатория просто много весит. Потому сбор данных от подопытного кролика ограничивался словесным сбором данных в виде опросов типа: "Жив? Съел сникерс? И что ты в данный момент чувствуешь?" Я старался отвечать как можно честнее, ибо чувствовал ответственность перед теми, кто, прочитав на сайте заметку Элеоноры о нашей поездке, пойдут следом за нами.
 |
Дорога на Переезд |
Приехали на Переезд в начале девятого, на горелке в темноте вскипятили воду и заварили чай. Перекусили. А потом пришла и электричка – на 20:50.
В вагоне я старательно дышал, что-то говорил – короче, изображал активность человеческого организма. Но на самом деле мне хотелось лишь забраться в ванну, смыть с себя завалы кристалликов соли, пыли. А затем – спать!
Этот маршрут запомнился мне, скорее всего, трудностями, своим разнообразием и непривычностью. Но более всего мне запомнилась зверская усталость на всем его протяжении.
Но никогда еще так не была долгожданна и замечательна бутылка пива, ожидавшая меня дома в холодильнике. Давно уже с таким довольным вздохом радости и облегчения я не рухал в постель. И давно уже я не был так доволен новизной поездки на велосипеде. Наверное, весь смысл вот таких вот вылазок на природу – борьба с самим собой, со своей усталостью, да и просто ленью. И результат этой борьбы ты видишь тут же – вот ты только что не мог двигаться, тебе хотелось упасть на землю и так лежать и лежать, пока что-нибудь не произойдет. Но ты все равно делаешь над собой еще одно усилие и вот – ты на вершине горы или в конце маршрута. Ты пересилил себя (всего то!), и ты победил. В первую очередь, самого себя. Прелесть спорта – это чувство победителя, наверное?
Поход удался на все 100%. Да, перебирая в уме всех своих знакомых, моя совесть не позволит прогнать ни одного из них по этому маршруту. Но, честное слово, сам бы я его вновь повторил – даже зная, что меня ожидает.
P.S. По своему опыту – не рекомендую ехать по этому маршруту с похмелья. Пожалеете.
Алексей Орлов (aka Prapor)
фото – Алексей Орлов, Максим Пензин
8 октября 2005
фото – Алексей Орлов, Максим Пензин
8 октября 2005
Паркетная доска черс Информационный портал для строителей. Статьи и советы, новости по теме. www.ave-parket.ru